К 1910 г. определились основные координаты географии расселения русскоподданных и иностранноподданных корейцев в Приморской области. Городское корейское население общим числом в 10 477 человек проживало в основном во Владивостоке - 5 834 человек, значительно меньше в Хабаровске - 638, в Никольск-Уссурийском - 2 284, в Николаевске- 1541. Численность сельских корейцев в Никольск-Уссурийском, Иманском, Ольгинском, Хабаровском и Удском уездах составила 40 477 человек.  Подсчитано по материалам Н.В. Кюнера. Статистико-географический и экономический очерк Кореи. Часть I. Статистико-географический очерк Кореи. Владивосток, 1912, с. 253.

Городское корейское население в Амурской области проживало в Благовещенске и Зее общей численностью в 936 человек обоего пола. В сельской местности, относившейся к Амурского уезду, округу Амурского казачьего войска, Зейскому горно-полицейскому округу и Амурскому переселенческому району, проживало 452 корейца. Труды Амурской экспедиции. Вып. XIа. Хабаровск, 1913, с. 154.

Численность корейских иммигрантов в Забайкальской области была незначительной - 378 человек, из которых 53 человека проживали в Чите. Труды Амурской экспедиции. Вып. XIа. Хабаровск, 1913, с. 154. В итоге численность зарегистрированных корейцев в трех областях Приамурского генерал-губернаторства в 1910 г. составила около 55 тыс. человек.

Преобладание сельского корейского населения над городским представлялось априорно, однако реальное соотношение в характере расселения, выявленное расчетным путем, имело следующие результаты: в Приамурском генерал-губернаторстве 27,6 процента корейских иммигрантов были зарегистрированы городскими жителями и 72,4 процента - сельскими. Регистрация почти одной трети корейского населения городскими жителями не соответствует, по всей видимости, реальному удельному весу урбанизированных корейцев.

Значительный размер иммиграции корейцев в Россию после ее поражения в русско-японской войны вызвал великодержавно-шовинистическую реакцию со стороны царского самодержавия. Назначенный в 1905 г. Приамурским генерал-губернатором П.Ф. Унтербергер являлся ярым сторонником заселения Приамурья исключительно русским населением и противником "желтой колонизации". Его губернаторство совпало с началом столыпинской аграрной реформы, за время проведения которой численность русских на Дальнем Востоке росла большими объемами и ускоренным темпом.

Меры, предпринятые П.Ф. Унтербергером и приамурскими властями против переселений корейцев, не могли не сказаться на снижении численности иммигрантов. К примеру, по данным управления Владивостокского коммерческого порта, в 1908 г. прибыло 7 360 корейцев, в 1909 - 5 656, в 1910 - 2 611. Кюнер Н. В. Статистико-географический и экономический очерк Кореи. Часть I. Статистико-географический очерк Кореи. Владивосток, 1912, с. 253. Однако фактически открытые русско-корейская сухопутная граница и примыкающий отрезок русско-китайской границы позволяли почти беспрепятственный переход новых иммигрантов.

Аннексия Кореи Японией и установление "сабельного режима" первых лет колониального периода привели к резкому увеличению корейских иммигрантов в России. По мнению В. Песоцкого, корейское население в Приморской области увеличивалось за счет вновь прибывающих иммигрантов на 600-700 человек ежемесячно. Песоцкий В.Д. Корейский вопрос в Приамурье. - Труды командированной по Высочайшему повелению Амурской экспедиции. т. XI, Хабаровск, 1913, с. 33.

Численность официально зарегистрированных корейцев Приамурского края росла следующим образом: в 1911 г. - 62 529 человек; 1912 г. - 64 309, 1915 г. - 72 600; 1917 г. - 84 678.( Подсчитано по: Песоцкий В.Д. Корейский вопрос в Приамурье. - Труды командированной по Высочайшему повелению Амурской экспедиции. т. XI, Хабаровск, 1913, Приложение XV, с. 33; Аносов С. Корейцы в Уссурийском крае. Хабаровск-Владивосток, 1928, с. 27-29.

Таким образом, корейская иммиграция прошла в дореволюционный период России три этапа, которые отличались динамикой численности ее участников, интенсивностью и размером волн переселенцев, политикой, проводимой русскими, корейскими, китайскими и японских властями в ее отношении, международной и внутренней социально-экономической ситуацией в стране-реципиенте и стране-доноре и т.п. Неизменным оставался лишь постоянный рост корейской иммиграции в Россию.

3.2.2. Численность и расселение до советизации

В период гражданской войны и иностранной интервенции усилился приток в ДВК корейских переселенцев. По данным переписи сельского и городского населения 1923 г. общая численность корейского населения в крае составила 110 280 человек, а число корейцев в Приморской губернии - 106 409 человек, из которых 94 082 чел. проживали в деревнях и селах. Из 106,5 тысячного корейского населения ( из них 11, 5 тыс. чел. без указания пола, возраста и подданства) мужчин - 28, 2 тыс. чел., женщин - 24,5 тыс., детей до 12 лет - 29,8 тыс. и подростков от 12 до 17 лет - 12,3 тыс. чел.; русскоподданных - 27, 2 тыс.чел., а иностранноподданных - 67, 8 тыс. человек. Корейское население ДВО по возрасту, по данным переписи 1923 г. - РГИА ДВ ( Российский государственный исторический архив Дальнего Востока), ф. Р-2422, оп.1, д. 1501, л.14 об.

Однако, как справедливо отмечалось различными органами Приморской губернии, в том числе корейской секцией Приморского губкома РКП(б), данные переписи оказались неточными. Погрешность от действительной численности корейского населения, оценивавшаяся от 14 до 30 процентов, обусловливалась такими факторами, как чрезвычайная разбросанность корейских хозяйств, ограниченный штат переписчиков, недостаточный контроль за исполнением процедуры переписи и уклонение части иностранно- поданных корейцев от регистрации и учета.

Более достоверными представляются сведения, собранные комиссией по корейскому вопросу Дальревкома от уездных и волостных исполкомов и, проверенные позже во время перевыборов сельсоветов. По данным комиссии, в 1923 г. численность корейцев в Приморской губернии достигла 120 982 чел., из которых 103 482 чел. проживали в сельской местности и 17 500 - в городах, что составляло, соответственно, 85,5 и 14,5 процента. По социальному положению они распределялись, по неточным данным, на следующие группы: крестьяне - свыше 80 процентов, рабочие - около 5 процентов, интеллигенция - 5-7 процентов, городская мелкая буржуазия - до 10 процентов. Крестьяне в свою очередь расслаивались на кулаков -5-6 процентов, середняков - 25-30 процентов, бедняков - 65-70 процентов. ГАПК ( Государственный архив Приморского края ), ф. П-61, оп. 1, д. 580, л. 7-9. Налицо явное занижение доли крестьянства и завышение долей интеллигенции и мелкой буржуазии.

К 1923 г. главная масса корейского населения размещалась в Посьетском и Сучанском районах и Никольск-Уссурийском уезде Приморской губернии. Здесь проживали до 90 тыс. корейских крестьян, составлявших 80 процентов общей численности корейского населения. Оставшиеся 20 процентов корейцев характеризовались крайней "распыленностью" и были разбросаны по обширной территории губернии, о чем свидетельствуют данные таблицы 3.3 Таблица составлена по: Корейский вопрос на Дальнем Востоке ( К землеустройству корейцев).- ГАХК, ф. 304, оп.1, д. 12, л. 1-17.

3.2.3. Советизация и проблемы расселения

Советизация корейского населения начала реализовываться прежде всего в области административно-правового положения. В 1923 г. в Приморской губернии проводились выборы в сельские, волостные, уездные и губернские Советы. В тех населенных пунктах, где проживали русскоподданные корейцы ( Посьетский, Борисовский и Никольск-Уссурийский районы ) , избрали всего 70 корейских сельсоветов, в том числе 32 районных сельских и 19 смешанных. В местностях, где корейское население доходило до 30 процентов по отношению к общему числу населения, корейские представители были введены в волостные исполкомы. Самостоятельных корейских волостных исполнительных комитетов было сформировано только два, в то время как в Приморской губернии насчитывалось всего 475 корейских населенных пунктов, из которых 191 имел по 10 хозяйств; 120 - по 20; 56 - по 50 и 75 - по 99 хозяйств. Поэтому в 1924 г. в губернии предстояла работа по организации еще 54 корейских сельских Советов. РЦХИДНИ ( Российский центр хранения и изучения документации новейшей истории ), ф.17, оп. 68, д. 191, л.173.

В середине 1924 г. приступили к организации перевыборов сельских советов. Практиковавшиеся прежде ограничения в правах участия в выборах были устранены, и корейское население избирало свои низовые органы - сельские советы наравне с русскими. В результате перевыборов сельских советов в 1924 г. из общего количества увеличившихся в началом разукрупнения сельских советов 105 составляли корейские сельские советы вместо прежних 87, а в 1925 г. их стало 122. Аносов С.А. Корейцы в Уссурийском крае. С. 30. В перевыборной компании 1925-1926 гг. по 13 сельским районам участвовало из 45 952 корейцев 21 791 человек. В сельсоветы избрали 1808 корейцев, в райсоветы - 31, в члены окружных исполнительных комитетов - 4 корейца. Во Владивостоке членами и кандидатами горсовета являлись в 1926 г. 14 корейцев. РГИА ДВ, ф. Р-38, оп.1, д. 946, л. 147. Одной из самых крупных политической акций советской власти в решении корейского вопроса на Дальнем Востоке было учреждение в 1923 г. института уполномоченных по корейским делам при Дальревкоме и местных ревкомах. См. подробнее: Положение об уполномоченном по корейским делам при Президиуме Дальневосточного революционного комитета.- Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах. Книга первая. М., 1992, с. 37-39.

В марте 1923 г. были учреждены должности уполномоченных по корейским делам при Приморском губисполкоме и уездных исполкомах советов. Одной из основных задач институт уполномоченных по корейским делам на начальном этапе ставил изучение и разработку наиболее важных вопросов, связанных с корейским населением губернии: учет корейского населения, взимание единого сельхозналога, решение земельного устройства. Как оказалось, самая злободневная проблема корейского населения была связана с получением советского гражданства. РГИА ДВ. ф. Р-1, д. 1095, л. 126.

Юридической основой решения вопроса о гражданстве корейцев служило постановление Дальревкома ДВК от 8 декабря 1922 г. о введении в действие на территории ДВК декретов ВЦИК и Совнаркома о принятии иностранцев в российское гражданство. См.: Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства. М., 1921, Љ 62, л. 103-108. С первых же дней гражданской войны корейцы в массовом порядке подавали заявления о приеме в гражданство РСФСР. См.: Ким Сын Хва . Очерки по истории советских корейцев. Алма-Ата, 1965, с. 142. Однако бюрократические препоны, формализм и чрезвычайная подозрительность в политической неблагонадежности корейцев сдерживали процесс выдачи гражданства. Считалось, что "даже корейцы, исконные враги японцев, вытесняющих их с насиженных земель, могут когда-нибудь сделаться орудием интриг, направляемых какой-нибудь иностранной империалистической державой против Советской России". Архипов Н.Б. СССР по районам. Дальневосточная область. М., 1926, с. 43. В 1923 г. из 6 тыс. корейцев, подавших заявления о советском гражданстве, получили лишь 1300 человек, а в 1924 г. из 4 761 - 1247 человек. РЦХИДНИ, ф. 372, оп. 1, д. 1095, л. 113.

По настоянию коруполномоченных, докладывавших о недовольстве среди корейского населения затягиванием решений по их заявлениям и вносивших предложения по ускорению выдачи гражданства процедура оформления значительно упростилась, поэтому в 1925 г. из 3 265 корейцев, обратившихся с заявлением, 2 200 человек обрели гражданство, а из общего числа поступивших до 1 октября 1926 г. 18 474 заявлений положительно решились 12 783. РГИА ДВ, ф. Р-38, оп.1, д. 942, л. 41.

Вопрос о наделении землей был наиважнейшим, и от его решения зависело территориальное расселение корейского населения. Хотя один из первых лозунгов советской власти звучал: "Земля - крестьянам !", ее получили во Владивостокском округе в течение 1923-1926 гг. всего 42 процента корейских крестьянских хозяйств. Функции землеустройства и расселения корейского населения возлагались на Приморскую переселенческую партию. Взяв за основу общую численность корейского населения в округе на 1926 г. в 95 422 человек.* *Сведения о численности корейцев, полученные переселенческой партией оказались совершенно некорректными и по данным Всесоюзной переписи 1926 г. корейцев в округе проживало 145 156 человек. - прим. Г.К. переселенческая партия составила следующий план расселения 40 661 человек по районам: Посьетском - 13 225 человек, Гродековском - 7 253, Ханкайском - 7 028, Сучанском - 4 576, Ольгинском - 1 470, Яковлевском - 13 338, Шкотовском - 512 человек. Остальных 54 761 корейца предполагалось выселить за пределы округа. РГИА ДВ, ф. 2441, оп.1, д. 511, л. 10 об. Однако этот план выселения, не подкрепленный ни точными расчетами, ни финансовыми средствами, ни желанием самих корейцев переселяться с обжитых ими мест, так и не был реализован.

Проблемы территориального размещения корейцев усугублялись с непрерывно продолжавшейся иммиграцией из Кореи и Маньчжурии на советский Дальний Восток. В январе 1925 г. Народный комиссариат иностранных дел решил "принять все доступные меры для прекращения притока китайцев и корейцев на советскую территорию" и признал необходимым "выработать в первую очередь колонизацию из внутренних губерний России", поскольку стихийное заселение Дальнего Востока китайцами и корейцами является "серьезной опасностью". См.: Бугай Н.Ф. Корейцы в СССР: из истории вопроса о национальной государственности.- Восток, 1993, Љ 2, с. 152.

Советская власть, таким образом, продемонстрировала полную преемственность политики царского правительства в отношении заселения Дальнего Востока: запрет иммиграции корейцев и поощрение переселения русского населения из центральных, южных и западных регионов России. Среди определенной части южнокорейских ученых, депутатов парламента и других официальных лиц муссируется вопрос и создании или воссоздании автономного корейского национально-территориального образования в России. Вопрос архисложный для обсуждения, не говоря уже о его реализации на практике. Прежде всего необходимо подойти к его тщательному рассмотрению с исторической точки зрения, а именно: существовал ли официально Посьетский корейский национальный район? Бесспорно, что район по национальному составу населения был де-факто корейским ( 90 %), однако являлся ли он таковым де-юре, как утверждают некоторые российские исследователи? См.: Нам С.Г. Корейский национальный район, М., 1991, 23 с.

Согласно указаниям Далькрайкома ВКП(б) и Далькрайисполкома, в 1929 г. приступили к специальной переписи корейского населения во Владивостокском округе сначала в шести районах: Сучанском, Шкотовском, Гродековском, Суйфунском, Покровском и Черниговском , а затем и в остальных восьми районах, сводные данные которой приводятся в таблице 3.4. Составлено по материалам: Итоги переписи корейского населения Владивостокского округа в 1929 г. Хабаровск-Владивосток, 1932, с. IV.